"Госпожа" или "товарищ"?

"Госпожа" или "товарищ"?

 

Текст к дискуссии о гендере в Центре Визуальной Культуры при Киево-Могилянской Академии. Будет зачитан в 18.00 12 марта 2010 года. Доклад  касается политических ценностей левых, а не академических "гендерних студій". 

Поскольку предмет нашего обсуждения прямо касается личного выбора и личных переживаний, я позволю привести пример из своей жизни.

Когда я был совсем маленький, мое воспитание содержало, помимо всего прочего, навязанную роль агрессора, беспощадного бойца, пуританина, властного человека и хладнокровного собственника. Отчасти это прививалось родителями, отчасти внешним обществом, школой, СМИ, литературой и кинематографом. Я должен сказать, что меня это совершенно не радовало. Более того, мне была чужда подобная роль, в которой я не находил себя и которую считал совершенно «бесчеловечной».

Приведем реальный пример репрессивности половых ролей:

"Споры вокруг операций по изменению пола достигли внимания общественности в 1997 году, когда был опубликован рассказ о жизни человека по имени «John/Joan», получивший Национальную премию по журналистике. «John/Joan», известный в настоящее время как Дэвид Реймер (David Reimer), родился в 1965 г. вместе с другим братом-близнецом и был назван Брюсом. Но предпринятое в 8 месяцев обрезание привело к несчастью — потере пениса, после чего ребенок был кастрирован в 22 месяца и переименован в Бренду. Случай был оценен в литературе как потрясающий успех Хопкинсовского психолога Джона Мани (John Money), который был автором самого термина «гендер», он послужил прецедентом для многих других. В действительности же дело обстояло вовсе не так благополучно.

Бренда, которая всегда чувствовала себя неуютно в своем разодетом в платья теле, пережила ужасное детство, полное замешательства и безжалостных насмешек, и в сущности не воспринимала себя как девочку. Она была склонна к мальчишеским занятиям, увлечениям и поведению. Когда в 14 лет ей наконец рассказали правду, она немедленно с чувством глубокой удовлетворенности и облегчением стала Дэвидом. В итоге Дэвид женился, принял детей жены и сегодня он уже дедушка."

 

 ( http://www.x-gender.net/biogender/David_Reimer_and_other.html ) 

 

Опустим проблему транссексуальности. Чувства Дэвида-Бренды, которому было неуютно в розовых платьицах, бантиках и прочей навязанной мишуре, вполне могут совпадать с чувствами других людей, чье детство было не менее ужасным в связи с их гендерным воспитанием. Все знают девочек, любящих "мальчишеские" игры, и мальчиков, любящих "девичьи" занятия. Дэвид-Бренда мог никогда не узнать о своем истинном поле и смириться с навязанной ему ролью, как с ней вынуждены мирится миллионы других мужчин и женщин. Может быть, все дело в наличии социально-половых ролей как таковых? Мы приходим к тому, что психологический пол не более объективен, чем социальный. Да, мужчина и женщина имеют физиологические, поведенческие и психологические различия, но в своей массе люди обоих полов настолько разнообразны, что невозможно, да и не нужно укладывать их в калечащее прокрустово ложе гендера.

Пол это совокупность генетически детерминированных признаков особи, биологическая обусловленность и неизменная материальная данность. Гендер – социальный пол, определяющий поведение человека в обществе и то, как это поведение воспринимается. Если сам по себе пол подразумевает только набор устойчивых характеристик, отвечающих строение тела, гормональный фон, сексуальную функцию и роль в продолжении рода, то его гендерный окрас определяет место и роль в социальной среде. Свое пиковое значение гендер приобретает в обществах с классовым разделением, как инструмент разделения труда, иерархии, удержания собственности и власти внутри социальной группы, коллектива, семьи и всего общества.

Главенство и авторитет физическим превосходством мужины и закрепленностью за ним ключевых отраслей производства, женщина же распределением труда отброшена в наименее значимые сферы деятельности. Это картина, присущая патриархату. В современном мире дело обстоит немного лучше - женщины располагают равными с мужчинами правами и возможностями, так что совершают сделки, пишут завещания, подают на развод, голосуют и участвуют в выборах все совершеннолетние граждане либеральных государств. Казалось бы, равенство и объективная оценка природы обоих полов торжествует, но при этом круг ограничений и табу для женщины значительно шире.

"В большинстве стран мира доля женщин в передовых секторах не превышает 20%. В среднем, по статистике, женщины получают на 37% меньше, чем мужчины, и эта цифра в последние годы только растет. Такие традиционно «женские» профессиональные сферы, как образование (80,8% работников — женщины), здравоохранение и предоставление социальных услуг (84%), работа в гостиницах и ресторанах (79%), входят в пятерку самых низкооплачиваемых видов экономической деятельности. 55% контролеров и специалистов-техников по эксплуатации транспортных средств — женщины, но получают они в среднем не больше 49% от зарплаты мужчин. Работницы предприятий общественного питания (93% — женщины) получают 55% от оклада мужчин. Женщинам редко удается вырваться из узких рамок предписанных им сфер деятельности, и лишь немногим удается продвинуться по карьерной лестнице. Чем хуже условия труда, чем ниже его оплата, чем длиннее рабочий день, тем больше там занято женщин."

"Из всего экономически неактивного населения 54% женщин и 46% мужчин, но ведут домашнее хозяйство 96% неработающих женщин и только 3,4% неработающих мужчин."

(http://livasprava.info/index.php?option=com_content&task=view&id=1718&Itemid=83)

"в Европе только 21% членов парламента - женщины, этот процент колеблется от 4,4% в Турции до 45% в Швеции"

(http://www.eycb.coe.int/compasito/ru/chapter_5/7.html)

Несколько столетий назад современное положение женщины показалось бы фантастическим. Ни о каком образовании, самостоятельном трудоустройстве, общественной деятельности не могло быть и речи. И ведь дело не только в доступе к материальным благам. Женщины высших общественных слоев вообще считались собственностью своих отцов, а затем мужей, не имея морального права на самостоятельную жизнь, даром что купались в изобилии и роскоши. А политическое участие для женщин тех времен - что-то вообще совершенно немыслимое. Да что говорить, если швейцарские женщины получили право голоса каких-то 35 лет назад. Даже современная Конституция Украины содержит пережиток сексизма, как бы указывая на то что гендерное равноправие - вещь относительно молодая: "Равенство прав женщины и мужчины обеспечивается: предоставлением женщинам равных с мужчинами возможностей в общественно-политической и культурной деятельности, в получении образования и профессиональной подготовке, в труде и вознаграждении за него (ст. 24)". И это далеко не единичный случай, когда следы былого неравноправия фиксируются в нормативно-правовых актах. Ну а что касается военной службы, то в большинстве стран мира открытым текстом заявляется: женщины исключены из доступа к оружию. И ведь таким образом они фактически исключены из института власти. Ведь, согласно традиции, гажданин, субъект власти - тот, кто носит оружие и защищает отечество, не так-ли?

А ведь так было не всегда. В первобытных, как правило, обществах гендер не играл столь репрессивную роль. Он скорее определял принадлежность к родовой функции и способности к различным материальным заботам. Множество известных истории культур перешло к гендерному доминированию мужчин именно вследствие неолитической революции. Тогда за мужчиной закрепилась ведущая роль в овладении жизненно важным навыками земледелия, животноводства, ремесла. А все, потому что физическая сила, в чем у мужчины безоговорочное преимущество, стали востребованнее иных качеств. Но существовали так, же и общества, в которых силовым трудом одинаково занимались и мужчины, и женщины, не говоря уже о культурах, в которых подобные занятия вообще не играли решающей роли для выживания. Также известны случаи одновременного развития иерархических и эгалитарных обществ в рамках одних и тех же природных условий и производственных возможностей. Получается, что гендер сооружает материальный мир, трудовые отношения и формируемое ими сознание.

Технологии и машинная работа в капиталистическом производстве упразднили тяжелый мышечный труд, а отчуждение и классовый антагонизм достигли своей пиковой отметки. Агрессия, деструктивность и социальный садомазохизм становятся регулярными синдромами классового общества. Есть ли смысл добиваться равенства полов там, где равенство в принципе не возможно?

"Человек может адаптироваться к рабству, но он реагирует на него снижением своих интеллектуальных и моральных качеств; он может адаптироваться к культуре, проникнутой всеобщим недоверием и враждебностью, но он реагирует на такую адаптацию ослаблением своих сил и бесплодностью. Человек может адаптироваться к культурным условиям, требующим подавления сексуальных влечений, но при такой адаптации, как показал Фрейд, у него развиваются невротические симптомы. Человек может адаптироваться почти к любой культурной системе, но в той мере, в какой эти системы противоречат его природе, у него развиваются ментальные и эмоциональные нарушения, принуждающие его, в конце концов, к изменению этих условий, так как он не может изменить свою природу" (Эрих Фромм, "Человек для себя").

Нет ни социального, ни тем более полового равенства в обществе, основанном на подневольном труде, эксплуатации, отчуждении, нищете и насилии. Культ силы, власти и собственности вплетается во все сферы общественной жизни, пускает глубокие корни в культуру и сознание, становится чем-то естественным и не требующим обснования. Гегемония буржуазии породила массу культурных стереотипов и предрассудков относительно гендера. Сюда относится традиционное мнение о женщине как хранительнице домашнего очага, неспособной к ответственному и тяжелому труду, умственной, военной и политической деятельности. И каждый желающий соприкоснуться с благами "успешной жизни" вынужден мириться с этими установками, одевая на себя маску социального пола и ведя соответсвующую ее капризам жизнь. Репрессивность гендера прямо зависит от социально-экономических, классовых противоречий, и добиться истинного полового равенства в неравноправном обществе не представляется возможным. Если общество порабощает какую-то одну социальную группу - это прямое свидетельство несвободы всех и каждого.

Если вы хотите освобождения человека, то данная мысль является чем-то само собой разумеющимся и не требующим обособленного оформления. По крайне мере, было бы нелогично отстаивать идеи общественного равенства, обходя при этом факт наличия половой дискриминации.

"Поскольку мужчины не являются равными в обеспечивающей господство белых капиталистической патриархальной классовой структуре, то с какими мужчинами женщины хотят быть равными?" (Белл Хукс, черная феминистка).

В этом вопросе заключено основное противоречие либерального, мейнстримового феминизма. Его представительницы желают строить финансовые империи, растить детей, организовывать политические партии и участвовать в общественной жизни независимо от мужчины, но может ли это решить проблему дискриминации для тех женщин, которые в силу национального или классового происхождения всегда будут находится внизу социальной пирамиды.

"По мнению идеологов данного направления, изменить зависимый статус женщины в обществе может лишь установление формального юридического равноправия, которое, помимо всего прочего, принесет пользу и всему обществу в целом. Находясь в числе самых уязвимых социальных групп населения, женщины только тогда смогут самореализоваться, когда получат равные с мужчинами гражданские и политические права."

"Симона де Бовуар и Б. Фридан (как представительницы либерального феминизма "второй волны") полагали, что главной целью является необходимость показать женщинам возможность свободы и самореализации вне семьи. Основным инструментом достижения этой цели Фридан полагала образование. Поэтому не случайно активность представительниц либерального феминизма «второй волны» была направлена, в первую очередь, на право получения образования, на социальную поддержку государства в воспитании детей и т. д. "

"Методы, избранные либеральным феминизмом для достижения своих целей, были традиционны для принципов представительной демократии, в рамках которой данное феминистское течение всегда действовало. Это были – участие в избирательных кампаниях, создание групп давления в рамках различных властных структур, тактика лоббирования своих интересов и т. д. Вместе с тем, либеральный феминизм (как его теоретические концепции, так и практическая деятельность) никогда не ставил под сомнение концепцию либеральной демократии, создававшуюся мужчинами и для мужчин, и в которой был изначально закреплен патриархатный принцип неравенства мужчин и женщин."
(http://community.livejournal.com/feminism_ua/372553.html)

Нелогичность целей либерального феминизма в том что они сами по себе - потакание экономическому неравенству и и классовому разделению, что и есть причина гендерной репрессивности.

"Сотни тысяч читателей советника "Макиавелли для женщин" не создают общий картель в мире бизнеса, а остаются сотнями тысяч одиноких борцов, который скрепя зубами мирятся с разочарованием. Для того чтоб проблема перешла в политическую плоскость, необходимо чтобы пявилась группа, которая ее представляет. Поэтому мы считаем, что пришло время для нового политического женского движения. И пришло время для феминистического дискурса равноправия.. Это должно дать толчок к новому, обогащенному феминизмом сознанию женщин (и некоторых мужчин) в нашем обществе, вместо того, чтобы продолжать развивать устаревшие доктрины." (Сюзанна Вайнгартен, Марианна Веллерсгофф)

Мы желаем видеть женщину свободным и равным товарищем, госпожой или рабыней? Теперь, давайте обсудим этот вопрос.

http://livasprava.info/index.php?option=com_content&task=view&id=1788&Itemid=1